Утренник
Матушка уверяет меня, что в четыре часа утра проснулась от военных песен, доносившихся со стороны мемориала, завершившихся имитацией бомбёжки. Я, сл-ва б-гу, в этот момент спала как убитая и ничего не слышала.
Что же это было? Подарок горожанам в честь памятной даты? Кто мог это устроить? На каком основании?
Что же это было? Подарок горожанам в честь памятной даты? Кто мог это устроить? На каком основании?
31 комментарий
и правда маразм.
er.ru/news/2013/6/22/v-kurske-v-akcii-svecha-pamyati-prinyali-uchastie-bolee-500-chelovek/
В день начала Великой Отечественной в Курске прошла «Вахта памяти»
Ровно в 4:00 22 июня в Курске сотни свечей зажглись на Мемориале павшим в годы войны. Свою свечу памяти зажгли более 500 человек — ветераны, представители исполнительной и законодательной власти, члены «Единой России», молодогвардейцы, профсоюзные, общественные и молодежные организации.
Артисты выступили с литературно-музыкальной композицией, посвященной теме Великой Отечественной войны. Специально в эту ночь, в Курске была организована работа пассажирского транспорта, который доставлял горожан из округов к месту проведения акции «Свеча памяти». После акции те же транспортные средства отвозили курян домой.
В 9.30 на Красной площади состоялось возложение венков и цветов к стеле «Героям-курянам», а в 10 часов – церемония возложения на Мемориале павших.
пиздеть с ним тяжело — я языков уже не помню
на сей раз — они к нам, причем совпало так, что боши попали в Русию 22 июня, во сколько по москве — не знаю, пиздец совпадение.
короче, теперь живет у меня немец
а вот то, что немцам дюже стыдно, слышу преимущественно от русских.
одно знаю точно — папаша моего постояльца в военных действиях на территории СССР участия не принимал.
Так что я бы сказала, что фотографии на стенах — это своеобразное «да, мы помним, что мы начудили».
А еще я не так давно читала где-то в новостной ленте про то, что немцы до сих пор отлавливают товарищей, которые в войну занимались всяческими пытками и экспериментами над людьми — своих же товарищей, немцев, — и всячески их анально наказывают. так что не надо, они в этом плане молодцы, не каждая страна может признать свои ошибки.
гояхгостях побывал, зауважал их штоль сильнее, не Рокфеллеров и прочая, а простых людей, живущих в израиле, которые просто живут, любят, едят и т.д., а вокруг них — арабы и зеленое знамя исламаза богоизбранными, кстати, тож косяков изрядно
мои тоже рассказывали, что были и порядочные, а были и твари.
Маша, вот этим предложением ты меня сильно удивила
я имею в виду то, что не встретил зримого сокрушения, а фотографии на стенах уж тем более не «да, мы помним, что мы начудили»
на радостях даже водки с ним выпил…
как же я не люблю гостей
Изабелла Николаевна Дудина-Образцова
83 года
«В самом начале войны, когда мне было 11 лет, меня перевезли из Ленинграда в Курск, куда ранее перебрался отец, Николай Дудин, бывший штабс-капитан царской армии. Маму, польскую дворянку Владиславу Лесковскую, в самом начале войны расстреляли как «немецкую шпионку». Некоторые куряне папу ненавидели, считали нас «шпионскими отродьями», однажды даже закидали булыжниками на улице. На папу написали донос, что его жена — враг народа. Но потом, когда пришли немцы, это странным образом нам помогло: они сочли его «жертвой советских репрессий» и не трогали. До войны Курск был практически еврейским городом. Когда его заняли немцы, евреев стали расстреливать — то есть их арестовывали и вывозили куда-то, откуда они уже не возвращались. По всему городу развесили листовки: «Семья всякого, кто спасет жида или жидовку, будет выкорчевана с корнем». Понимаете, я никогда особенно с евреями не дружила — да, они были чужими мне людьми, но как их было не спасти?! Их же убивали.
Я, конечно, не понимала многого. Веселая была, на лошади хорошо ездила, и мы с отцом, на телеге, спасли многих людей. В местном военном госпитале лежало 30 раненых красных командиров, из них пятеро — евреи. Их должны были немцы расстрелять. Хирург госпиталя, наш сосед, попросил о помощи, и мы вывезли всех в деревню Рыжково. Папа сказал: «Белка, надо постараться».
Мы прятали их в сене. Они лежали очень тихо, а я немцам кричала: «Гутен морген! Гутен таг!» Папа правил лошадью, а я ничего не боялась — смелая девка была. А я еще пела: «Крутыми тропинками в горы, вдоль быстрых и медленных рек, минуя большие озера, веселый шагал человек».
В конце октября 1941 года мы прятали дома еврейскую девочку Инну, дочку Софьи Ефимовны Ларенц, с которой моя мама дружила до войны. Софью Ефимовну расстреляли вместе с другими курскими евреями. Инна прибежала к нам ночью, во время облавы. Я положила ее в свою кровать, а наутро папа позвал священника. Он окрестил Инну, отец вписал ее в паспорт как свою племянницу, и стала она Ниной Васильевной Лариной. Так мы и ходили с ней вместе, как две настоящие сестры. А после войны Инночку нашел ее папа.
Звание Праведников народов мира отцу и мне присвоили в 1998 году. Я помню, как пришла в мемориальную синагогу на Поклонной горе и передо мной все — и мужчины, и женщины — разом встали на колени. Наверное, те евреи, которых я спасла, рассказали, как им Белка помогала.
А сейчас я никому не нужна, понимаете? Мне никто не помогает. У меня двое сыновей. Вася приходит, а вот Володю я не видала давно».
© 2005–2013 ООО «Фэшн Пресс»
По словам корреспондентов, информацию буквально недавно обнародовали сами немцы.