Аполлинарий Суслов
Не так давно, при разборах архивов библиотеки им. Асеева была обнаружена папка со стихами. Автор, как оказалось, наш земляк — Аполлинарий Георгиевич Суслов (1867-1937).
Рожденный еще в позапрошлом веке он впитал в себя много исконно народного, бытового.
Ниже я приведу некоторые его стихотворения из той самой папки.
Ржа
Человек не горстка зерен
Камнепадный до услады
То как пигалица вскочет
То заквохчет спозаранку
Сколь той реченьке не виться
Истончавшей суть по сути
На судьбу сколь не гневиться
Будет, толи еще будет.
Неокрепший в сторожа
До седьмого срока львитца
Знамо дело это ржа
А не просо-чечевица
<1896>
Думы о Родине
Щекотливо второпях
Запружинило, засосало под ложечкой,
Стременной вздыбился искрясь
Буйство противоположностей
Паром вечер охаживал
Лил ветрам, да просеивал
Мнимым постригом кажется
Единенье с Россиею
Лубяных ставней палево,
Кровь багрицею свежею,
Чуждый берег Италии
Я встречаю невеждою.
Расслабленье уныныем
Дутым выкриком в жар.
Как спиною — Россиею
Чую новый пожар.
<1904>
Гурт
По небу больно ступать босиком
Кроткой усидчевой прытью
Славился род мой одним мужиком
Пал сей мужик в одной битве.
Схлестом сошлись племена на холме
Буйством охвачена сеча
Если бы он погодил, не спешил
Не был он ворогом замечен.
Вновь распластал свои лозы изюм,
Вышедший в поле навстречу,
Взял в руки меч иноверец Каюм
Впился он в бурную сечу
Долго лилась кровь простых поселян,
Чем-то похожа на бунт,
Вникший в себя уходил на пожар,
Стада звериного гурт.
<????>
Платье
Изо льна соштопано
Василькового узора
Платье — обновка, новое
Хорошо, приятно взору
Складками ветрам сбиваться
Прилегать поближе к телу
Будет Тася одевать его
Радость горлом онемела
Оплывать как по загривку
Кистям рук вплетаться в ниву
Будет Тася наша пава
Весела, бодра, игрива
<1914>
Калитка
В упор на тканном месте сажень
Ближе, чем печать на древе жизни,
Будь это древо чем-то сродни вишни,
То бы не вышло, то бы не вышло.
Разрушенных домов крестов в упоры,
На дышло поворот — пером по свитку,
Еще пятнадцать лет и за калитку,
Ты бы не вышла, ты бы не вышла.
Очухаться от сна где спать приятно
И пеленой в сенях искать отчизну
На славу нищем справляет тризну,
Храним Отчизну, храним Отчизну.
<1915>
Батрак
Мчит с иголочки да к обеденной
Измышляя думы — франт
Шляпа у него с полями белыми
Да на сюртуке пылает алый бант
Дела нет ему до всяких бражников
Кутежами ночь измеривших
Он спешит со стряпчим, в варежках
Думы думает о делах, о денежных.
Ему чужд как и всем его племени
Неотесанный грязный кабак
Была бы воля его, вместо лошади
Впереди бы бежал — батрак.
И стегая его нагайкою, до крови
До излишних седин.
Мысли мыслил бы он, что один он
В этом сумраке господин.
Прегрешением дум неотесанных
В дреме он погрузился во мрак
И вверх дном, к верху колесами
В щепы, кровь — он скатился в овраг.
<1916>
Рожденный еще в позапрошлом веке он впитал в себя много исконно народного, бытового.
Ниже я приведу некоторые его стихотворения из той самой папки.
Ржа
Человек не горстка зерен
Камнепадный до услады
То как пигалица вскочет
То заквохчет спозаранку
Сколь той реченьке не виться
Истончавшей суть по сути
На судьбу сколь не гневиться
Будет, толи еще будет.
Неокрепший в сторожа
До седьмого срока львитца
Знамо дело это ржа
А не просо-чечевица
<1896>
Думы о Родине
Щекотливо второпях
Запружинило, засосало под ложечкой,
Стременной вздыбился искрясь
Буйство противоположностей
Паром вечер охаживал
Лил ветрам, да просеивал
Мнимым постригом кажется
Единенье с Россиею
Лубяных ставней палево,
Кровь багрицею свежею,
Чуждый берег Италии
Я встречаю невеждою.
Расслабленье уныныем
Дутым выкриком в жар.
Как спиною — Россиею
Чую новый пожар.
<1904>
Гурт
По небу больно ступать босиком
Кроткой усидчевой прытью
Славился род мой одним мужиком
Пал сей мужик в одной битве.
Схлестом сошлись племена на холме
Буйством охвачена сеча
Если бы он погодил, не спешил
Не был он ворогом замечен.
Вновь распластал свои лозы изюм,
Вышедший в поле навстречу,
Взял в руки меч иноверец Каюм
Впился он в бурную сечу
Долго лилась кровь простых поселян,
Чем-то похожа на бунт,
Вникший в себя уходил на пожар,
Стада звериного гурт.
<????>
Платье
Изо льна соштопано
Василькового узора
Платье — обновка, новое
Хорошо, приятно взору
Складками ветрам сбиваться
Прилегать поближе к телу
Будет Тася одевать его
Радость горлом онемела
Оплывать как по загривку
Кистям рук вплетаться в ниву
Будет Тася наша пава
Весела, бодра, игрива
<1914>
Калитка
В упор на тканном месте сажень
Ближе, чем печать на древе жизни,
Будь это древо чем-то сродни вишни,
То бы не вышло, то бы не вышло.
Разрушенных домов крестов в упоры,
На дышло поворот — пером по свитку,
Еще пятнадцать лет и за калитку,
Ты бы не вышла, ты бы не вышла.
Очухаться от сна где спать приятно
И пеленой в сенях искать отчизну
На славу нищем справляет тризну,
Храним Отчизну, храним Отчизну.
<1915>
Батрак
Мчит с иголочки да к обеденной
Измышляя думы — франт
Шляпа у него с полями белыми
Да на сюртуке пылает алый бант
Дела нет ему до всяких бражников
Кутежами ночь измеривших
Он спешит со стряпчим, в варежках
Думы думает о делах, о денежных.
Ему чужд как и всем его племени
Неотесанный грязный кабак
Была бы воля его, вместо лошади
Впереди бы бежал — батрак.
И стегая его нагайкою, до крови
До излишних седин.
Мысли мыслил бы он, что один он
В этом сумраке господин.
Прегрешением дум неотесанных
В дреме он погрузился во мрак
И вверх дном, к верху колесами
В щепы, кровь — он скатился в овраг.
<1916>
29 комментариев
минут 15 Аполлинария сокращал да так не уменьшил.
О чем только думали родители?! идиотская шутка.
вот это оргазм, охуеть
день в рюмке
и улетучится вся моя грусть
ты можешь ебаться с другими поэтами
но не смей носить их сборники в сумке
и читать их стихи наизусть
(с) Ес Соя
***
Их было четверо в этот месяц,
но лишь один был тот, кого я любила.
Первый совсем для меня разорился,
посылал каждый час новые подарки
и продал последнюю мельницу, чтоб купить
мне запястья,
которые звякали, когда я плясала, — закололся,
но он не был тот, кого я любила.
Второй написал в мою честь тридцать элегий,
известных даже до Рима, где говорилось,
что мои щеки — как утренние зори,
а косы — как полог ночи,
но он не был тот, кого я любила.
Третий, ах, третий был так прекрасен,
что родная сестра его удушилась косою
из страха в него влюбиться;
он стоял день и ночь у моего порога,
умоляя, чтоб я сказала: «Приди», — но я молчала,
потому что он не был тот, кого я любила.
Ты же не был богат, не говорил про зори и ночи,
не был красив,
и когда на празднике Ад_о_ниса я бросила тебе
гвоздику,
посмотрел равнодушно своими светлыми глазами,
но ты был тот, кого я любила.
Нееее, вру что то записал, но набирать лень…